Будапешт намерен в условиях западных санкций против РФ искать новые возможности сотрудничества с Москвой, и венгерские компании готовы вернуться на рынок, как только он вновь откроется для них. Венгрия также рассчитывает на развитие двусторонних отношений в области энергетики и выступила с предложением значительно увеличить заполнение подземных хранилищ российским газом. Об этом, а также о том, почему Евросоюз оказался расколот на два лагеря из-за миграционного кризиса, чрезвычайный и полномочный посол Венгрии в РФ Янош Балла рассказал в интервью специальному корреспонденту РИА Новости Татьяне Калмыковой.
— В конце октября с рабочим визитом Москву посетил глава МИД Венгрии Петер Сийярто, о чем удалось договориться? Какие новые проекты нас ожидают?
— Целью визита господина Сийярто в Москву 21 октября было дать еще один толчок развитию двусторонних отношений в различных направлениях — это и область энергетики, аграрной промышленности, торговли, культурные аспекты, образование. Мы стремимся к прагматическим отношениям, которые всегда имеют созидательный, положительный характер. Прагматические, потому что условия всегда меняются, мы должны приспосабливаться к новой реальности.
Еще одной целью визита было познакомиться с (министром здравоохранения РФ — ред.) Вероникой Скворцовой, она стала новым председателем со стороны РФ в венгерско-российской межправительственной комиссии. Эта встреча доказала, что все те проекты, как и с российской, так и с венгерской стороны, которые мы уже начали подготавливать, идут по стабильному плану.
— Какие договоренности были достигнуты в области энергетики?
— Очень крупный энергетический проект — двусторонний газовый контракт по снабжению. Это очень важный проект. Мы рассмотрели также вопрос, как российская сторона может подключиться к тому, чтобы подземные хранилища были заполнены российским газом в Венгрии. Мы выдвинули это предложение и надеемся, что на основе коммерческого сотрудничества российская сторона проявит интерес в процессе заполнения газом подземных хранилищ. Здесь тоже была зафиксирована возможность дальнейшего развития двусторонних отношений. На всех уровнях мы подтверждаем интерес и готовность венгерской стороны к продолжению сотрудничества. И с российской стороны мы всегда получаем положительные ответы.
— О каких цифрах идет речь?
— Мы имеем возможность сохранить 3 миллиарда кубометров или даже больше. До сих пор были использованы 800 миллионов кубометров, и мы готовы это расширять в два-три раза. Если для российской стороны это интересно и выгодно, то у нас есть место для хранения. Если Россия нуждается еще больше хранить в европейских странах, то у нас есть возможность.
— Планирует ли Венгрия участвовать в строительстве газопроводов для транзита российского газа из Турции?
— Я отвечу так. Для нас газоснабжение является очень важным, так как 80% ресурсов мы покупаем из России. Для нас особо важным вопросом является, что станет после 2019-2020 года, если газ из России не будет поступать через Украину. Мы слышим, что разговоры об этом идут. Мы за то, чтобы найти все способы, чтобы газ дошел до Венгрии. Есть очень много проектов, среди них и "Турецкий поток", и Eastring, и Tesla. И хотя пока ни один из этих проектов не вступил в фазу реализации, но мы надеемся, что каким-то образом газ поступит в наши трубы из России.
— Делаете ли вы ставку на конкретный проект?
— Для нас самое важное — найти проект, соответствующий всем тем правилам, которые перед собой ставил Евросоюз. Пока мы проводим различные консультации для определения проекта. Может быть, будет больше газопроводов или они будут совместно действовать. Очень важно, будут ли создаваться интерконнекторы или те типы газопроводов, которые работают на новых технологиях, то есть будут пропускать газ в двустороннем направлении — и принимать и отправлять. Как это будет — пока надо вести очень много переговоров между поставщиками и покупателями. Россия является самым крупным продавцом на европейском рынке. Мы думаем, что для России европейский рынок и останется самым важным для продажи своего газа.
— Что касается нашего сотрудничества в атомной области. Сейчас идет работа по поставкам оборудования для модернизации венгерской АЭС "Пакш", какие вы еще видите направления сотрудничества с российскими атомщиками?
— Я бы хотел отметить, что все договоренности (о расширении атомной станции Пакш-2 — ред.), контракты, которые были подписаны, соблюдаются, выполнение этих соглашений идет по графику, нас это очень удовлетворяет. Специалисты в Венгрии, которые будут работать на новых блоках АЭС, должны получить образование, знания именно в России. Эта венгерская нужда обсуждается. Те специалисты, которые должны иметь образование, они его получат. По нашей информации, есть все необходимые условия, чтобы начинать учебу.
— Ранее в Кремле заявляли, что, несмотря на санкции, РФ сможет сотрудничать с Венгрией в агропромышленном комплексе. Обсуждался ли вопрос смягчения продовольственного эмбарго?
— Нет, об этом речи не идет. Мы не просим больше мер от РФ, чем те, что она дает и другим европейским странам. Здесь нет никаких особенностей. В условиях санкций и эмбарго мы ищем новые возможности, поэтому мы предлагаем российской стороне наши знания в пищевой промышленности, у нас есть очень интересные планы. Из проектов, которые уже осуществились, — мы создали на юге России в Дагестане на основе частного предпринимательства очень крупный консервный завод. Мы предлагаем это и для других регионов России. У нас очень развиты технологии по селекции животных. Я думаю, что российская сторона продолжает не только осуществлять эти проекты, но и рассматривает новые возможности. Я бы хотел подчеркнуть, что в пищевой промышленности очень важна передача РФ технологий селекции зерна, это тоже очень важная часть нашего сотрудничества.
Ну а что касается таких классических отраслей сотрудничества, как фармацевтика, мы подчеркнули готовность компаний приспосабливаться к новым условиям, то есть не только продавать наши медикаменты, но и создавать такие условия, когда медицинская продукция будет уже производиться здесь, в России. Это очень важный аспект, поскольку идет импортозамещение и в отрасли российской фармацевтики. Венгерская промышленность готова способствовать этому.
— В МИД РФ заявили по итогам встречи министров иностранных дел, что ожидают активизации межправительственной комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству. Когда должно пройти заседание, что на повестке дня?
— Заседание должно быть в следующем году, оно пройдет в Венгрии. Сейчас идут переговоры, когда и в каком месяце. Наверное, в середине следующего года. Очень печально, что двустороннее торгово-экономическое сотрудничество России и Венгрии упало почти на 50%. Раньше Россия была вторым торговым партнером для нас, сейчас 13-14-й. Проблема в том, что теряется рынок. Хотя это и не влияет негативно на экономику Венгрии, так как у нас ВВП растет очень динамично, даже не чувствуется, что продажа продуктов идет не на российский рынок. Венгерская экономика просто нашла новые рынки. Мы готовы, когда российский рынок откроется, вновь вступить на него.
— Есть ли перспективы для активизации торгово-экономического сотрудничества?
— Перспективы всегда существуют, но печально, что пока спад очень глубокий. Нам надо искать общие или новые направления, где мы можем дать что-то другое. Самое важное, и мы всегда об этом говорим, чтобы доверие в отношении России развивалось, потому что это помогает возврату тех деловых кругов, которые решили уйти с российского рынка.
— Как вы считаете, в вопросах миграционного кризиса в Европе насколько венгерская модель доказала свою успешность?
— Все недоразумения, которые были раньше, основаны на том, что многие участники этого вызова путали категории беженцев и мигрантов. Со стороны Венгрии, беженцев мы всегда принимали сразу и в соответствии с международным правом. Венгрия беженцев и сейчас принимает. Недоразумение идет из-за того, что явление, которое мы сейчас видим, — это явление экономических мигрантов. Они не являются беженцами.
— То есть сейчас под видом беженцев прибывают в Европу экономические мигранты?
— Да, в основном это экономические мигранты, потому что те, кто доходит до границ ЕС, — уже не беженцы. Кто считает себя беженцем, тот сейчас находится очень близко к границе Сирии, Ирака и Афганистана, живет на стороне Турции, Иордании, в Ливане. Действительно, там много миллионов людей, они беженцы. Самое важное, чтобы причина этого огромного потока мигрантов была решена. То есть надо урегулировать конфликт в Сирии. Это источник тех трагических явлений, которые мы видим сейчас.
Существует двойной подход со стороны Европейского союза. Так, для Венгрии, как члена ЕС и Шенгенской зоны, созданы очень строгие правила, чтобы обеспечить пересечение границы по правилам Шенгенского договора. Если быть очень конкретным, то шенгенскую границу можно пересекать с документами, с визой в определенное время и через определенные пункты. Мигранты идут через зеленую границу, без регистрации. Когда Венгрия решила идти по закону, вначале нас очень критиковали. Мы теперь видим, что все те страны ЕС, которые непосредственно сталкиваются с явлением мигрантов, принимают те же решения, что были приняты в августе — в середине сентября Венгрией. За полтора месяца Венгрия со своей стороны успела дать понять всем, что надо соблюдать шенгенские нормы. Те страны, которые не принимали нашу позицию, теперь сами принимают те же меры, которые были приняты нами.
Конечно, миграция — это очень сложное и разнообразное явление. Только через меры ужесточения решить эту проблему нельзя, самое главное — решить причину.
— В таком случае, как вы оцениваете операцию ВКС РФ в Сирии?
— Мы рассматриваем это как часть урегулирования кризиса в Сирии. Без России невозможно решить конфликт в Сирии, это всем ясно. Для нас важно, чтобы были найдены все те условия, которые помогут урегулированию кризиса.
Мы очень заинтересованы, чтобы США и Россия нашли общие возможности, которые помогут мирному урегулированию сирийского конфликта. Мы ожидаем, что все страны, непосредственно участвующие в этом конфликте, смогут договориться. Мы надеемся, что НАТО найдет общий язык с Россией, особенно по вопросу урегулирования конфликта в Сирии.
